русские писатели о кулинарных блюдах

Посоветуйте что-нибудь.

AнекдотК посетителю, усевшемуся за столик, подходит официант. Клиент дает официанту рубль со словами:

В «Осколках разбитого вдребезги» Аркадий Аверченко воспроизвел, очевидно поливая бумагу ностальгическими слезами, диалог двух изгнанных революцией из Петербурга эмигрантов: «Мне больше всего нравилось, что любой капитал давал тебе возможность войти в соответствующее место... Имеешь 10 целковых иди в «Вену» или в «Малый Ярославец». Обед из пяти блюд с цыпленком в меню целковый, лучшее шампанское 8 целковых, водка с закуской 2 целковых... А есть у тебя всего полтинник иди к Федорову или Соловьеву: на полтинник и закусишь, и водки выпьешь, и пивцом зальешь».

Да не с удовольствием, а с соусом тартар!«Петербуржец о погребе не заботится: если не женат, обедает в трактире; женатый, он все берет из лавочки», свидетельствовал Виссарион Белинский. С утра до ночи Петербург «булькал кастрюлями и шипел сковородами». Заведений было множество в богатых лощеные официанты с поклоном предлагали суп-пюре из перепелов, лангеты, трюфели, консоме, стерлядь, roast-beef, в трактирах хитроватые половые таскали графины с водкой и закуску: миноги, грибы, огурцы, жареную колбасу. Словом, еда была на любой, даже самый тощий кошелек.

Дай мне осетрины холодной!

Первым предприятием «общепита» в столице Российской империи стал трактир на Троицкой площади, называвшийся то ли «Остерия», то ли «Австерия». Его открыл Ян Фельтен, обер-кухмистр Петра I. Запечатлен в истории и «Немецкий трактир» с рыбным прудом на Крестовском острове. Позже стали возникать английские и французские заведения, ставшие несомненными фаворитами у гурманов.

Эта книга о том, где и что едали жители Санкт-Петербурга, какие заведения радовали их глаз и желудок и что за нравы в них царили с петровских времен и до начала XX столетия.

Петербуржец о погребе не заботитсяПутешествие во времени «Рестораны, трактиры, чайные» так называется книга искусствоведа, журналиста, историка моды Юлии Демиденко. Сама жительница Петербурга, она повествует о петербуржских же нравах старинных, подзабытых, но старательно отчищенных автором от пыли времен.